Кот, который разговаривал с привидениями - Страница 17

– Адвокаты тебе звонили? – спросила Сьюзан.

– Нет. А зачем им мне звонить?

– В четверг утром огласят завещание. Меня и Ларри попросили присутствовать. Интересно, почему. Я начинаю волноваться;

– Может быть, Айрис оставила тебе кровать генерала Гранта, – сказал Квиллер.

Прибыла новая группа провожающих, и Сьюзан, извинившись, снова пошла в вестибюль их встречать. Квиллер отыскал ближайшего родственника покойной. Оказалось, он также хотел с ним поговорить.

– Вы прочли её письма? – спросил Деннис.

Квиллер печально кивнул:

– Её здоровье стремительно ухудшалось. Безумно жаль её.

– Я спросил доктора Галифакса, не могли ли эти звуки слышаться ей из-за того, что она принимала много лекарств. Он не сказал ни да ни нет, но я видел результаты анализов – она действительно себя запустила. Он сказал, что она панически боялась операции. Про это я знал. Мама не соглашалась делать операцию на глазах, хотя зрение у неё так упало, что она с трудом водила машину.

– Когда вы бы хотели посмотреть дом?

– Что, если завтра после похорон? Мне любопытно, что…

Чей-то громкий голос у входа перебил Денниса, и он посмотрел в сторону вестибюля, да и не он один. Все повернулись в сторону вестибюля. Прибыли Бозвелы, и их проводили к гробу. Мужчина нёс на руках их маленького ребенка. Квиллер впервые заметил, что тот заметно хромает.

– Смотри, Пупси, – говорил он зычным голосом балаганного зазывалы. – Это та добрая тетя, которая угощала тебя печеньем. Теперь она будет жить на небе, а мы пришли сказать ей «до свидания».

– Скажи «до свидания, миссис Кобб», Пупси, – послышался мягкий голос её матери.

– До свидания, – сказала Пупси, по-детски помахав пальчиками.

– Айрис такая… красивая. Правда, Пупси?

– Почему она в ящике?

Для ребенка её возраста она очень хорошо выговаривает слова, подумал Квиллер.

Папа поставил дочку, обернулся и увидел, что Квиллер наблюдает за ними.

– Ну и народу тут сегодня. Вся стоянка забита, – сказал он. Его голос разносился по всему Траурному залу и смежным помещениям. – Самая большая панихида, на какой я когда-либо бывал! Только посмотрите на эти цветы! Очень её все любили! Не то чтобы она делала что-то такое особенное, но люди её любили. Вон сколько народу набежало.

Миссис Бозвел, крепко державшая дочь за руку, наклонилась к ней:

– Пупси, это тот добрый дядя, который живет в… музее. Скажи мистеру Квиллеру: «Привет!»

– Здрасьте! – сказала Пупси.

Квиллер посмотрел вниз на существо, фута на четыре ниже его ростом, трогательно беспомощное в своей короткой синей вельветовой курточке, шапочке и спустившихся белых чулочках. Наряд явно был сшит дома на скорую руку. Не успел он ответить чопорное «добрый день», как родители разглядели в толпе Ланспиков и обрушились на них, оставив его наедине с Пупси.

Она с удивлением посмотрела вверх на его усы и произнесла, ясно и отчетливо выговаривая:

– Что у тебя на лице?

– Нос, – сказал Квиллер. – У твоего папы разве нет носа?

– Есть.

– А у мамы? У неё есть нос?

– У всех есть нос, – высокомерно, как слабоумному, объяснила Пупси.

– Значит, если ты видишь нос, ты должна знать, что это нос.

Пупси не была обескуражена его неуловимой логикой.

– Где ты работаешь? – спросила она.

– Я не работаю. А где ты работаешь?

– Я ещё маленькая. У меня папа работает.

– А где он работает?

– В амбаре.

– А что он делает в амбаре?

Малышка пошевелила носком своего кукольного ботиночка.

– Я не знаю. Я не хожу в амбар.

– Почему?

– Я испачкаюсь.

– Такое бывает, – сказал Квиллер, оглядываясь вокруг в надежде на скорое спасение.

– В амбаре киски живут, – поведала Пупси.

– Если ты не ходишь в амбар, откуда ты знаешь, что там киски?

Этот оживленный диалог привлек восторженное внимание стоявших вокруг, и миссис Бозвел протолкалась к дочке и утащила её.

– Не надоедай мистеру Квиллеру, – мягко пожурила она девочку.

Он с облегчением вернулся в общество взрослых. Список тех, кто пришел отдать последний долг, представлял собой настоящий справочник «Кто есть кто в Пикаксе»: представители городских властей, богатые коллекционеры антиквариата, политики, выставляющие свои кандидатуры на выборах, и члены Исторического и Генеалогического обществ – двух самых влиятельных в Мускаунти организаций, хранителей его исторического наследия. Клуб «Старая гвардия», принимавший в свои ряды только людей преклонного возраста, с рождения живущих в городе, был представлен многочисленными почтенными сединами. Многие из их обладателей уже не могли обойтись без тростей, ходунков и инвалидных кресел. Квиллер с одобрением отметил, что Митч Огилви, молодой портье из отеля, весьма внимателен и предупредителен ко всем этим старикам, слушает их рассказы, поддерживает разговор.

Там был и Арчи Райкер, крепко державший за руку нетвердо стоящую на ногах Аманду. Полли Дункан, стоявшая в другом конце зала в окружении членов библиотечного совета, через толпу обменялась с Квиллером взглядами. На людях они всегда вели себя сдержанно. Энергичный девяносточетырехлетний Гомер Тиббит пришел в обществе пожилой женщины с аккуратно уложенными волосами не по возрасту яркого каштанового оттенка.

– Что это там за старикан, который двигается, как робот? – спросил Райкер у Квиллера.

– Когда тебе будет столько же, сколько сейчас ему, тебя с постели только подъемным краном можно будет поднять, – сказал Квиллер. – Это Гомер Тиббит, бывший директор школы, девяносто четыре года. Всё ещё оказывает добровольную безвозмездную помощь музею.