Кот, который разговаривал с привидениями - Страница 27

Он ехал по шоссе Скатертью дорога, потом через Холмы, внимательно глядя по сторонам, и вдруг понял, о чём он будет писать: о заборах! Весь Мускаунти вдоль и поперёк расчерчен частоколами, зигзагообразными заборами, колючей проволокой, заборами из четырёх длинных жердей, огораживающими загоны для скота, даже заборами из комлей деревьев, и каждый из них говорит прохожему что-то своё: кто – «Добро пожаловать», кто – «Держись отсюда подальше». В фешенебельных Холмах встречались и невысокие каменные ограды, тянувшиеся на несколько миль, и обвитые виноградной лозой изгороди в шесть футов высотой, окружавшие небольшие бассейны. В городке Чипмунк есть забор из старых кроватных пружин. Если всего этого не хватит на тысячу слов, то Квиллер мог процитировать Роберта Фроста, упомянуть Кола Портера и проследить этимологию слова «ограда». Можно даже посвятить статью миссис Рыбийглаз.

Проезжая мимо фермы Фагтри, он заметил, что их белый забор пора покрасить, и с сожалением вспомнил, что так и не поблагодарил как следует женщину, сказавшую ему про фары. Он подумал, не прислать ли ей рабочих, чтобы покрасили забор, но столь щедрый дар может быть неправильно понят. Пожалуй, надо просто послать ей записку с благодарностью, решил он.

Он свернул на улицу Чёрного Ручья и увидел во дворе музея две машины. Одна – старомодная тёмно-синяя с четырьмя дверцами, на вид ей было лет десять. Рядом стоял фургон аварийной службы Пикакса. Электрик уже собирался уезжать и выписывал Гомеру Тиббиту счёт.

– Починили свет? – крикнул им Квиллер.

– Да там всё в порядке, лампочки только плохо ввернуты, – сказал электрик. – Это если какая-нибудь вибрация, тогда контакт плохой, вот они и мигают, а такие, как эти, свечками, – так особенно. Их поплотнее вкрутишь – и порядок.

– А из-за чего может быть вибрация? – спросил Квиллер.

– Да кто его знает! От печки, от насоса, приборы там всякие – да любая деталь, если болтается. Ну, счастливо! Халтурка непыльная, ещё будет такая – звоните.

Квиллер нахмурился. Можно себе представить, сколько аварийная служба Пикакса сдерёт за выезд в Норд-Миддл-Хаммок. Когда он открыл дверь в квартиру и коты вышли его встречать, он сказал:

– Ну что, слоны, придется топать потише!

Коты были против обыкновения подвижны и деятельны для середины дня, когда по расписанию им полагалось вздремнуть, но на то были причины, Коко, как начальник охраны, не спускал бдительных глаз с электрика, а Юм-Юм тем временем обследовала его шнурки. Вдобавок электрика привёл Гомер Тиббит, а коты никогда не видели человека, который ходит, как робот. Начальник хозяйственного отдела музея для своего возраста был весьма подвижен, двигался бодро, хотя и угловато.

Мистер Тиббит уже вернулся в музей, и Квиллер пошёл за ним, чтобы извиниться за доставленное беспокойство. Он нашёл его в экспозиционном зале. Председателя сопровождала пожилая женщина с каштановыми волосами.

– Не стоит извинений, – старческим тенорком произнёс Тиббит. – Напротив, у меня появился повод выбраться сюда и посмотреть, как идут дела. Она меня привезла, – пояснил он, кивком указав на свою спутницу. – Мне они права продлять больше не будут. Есть плюсы в том, чтобы подцепить женщину моложе себя. Одна с Родой беда – этот её дрянной слуховой аппарат. Не хочет чинить эту чертову штуковину. Рода, это мистер Квиллер. Это Рода Финни. Когда я был директором в школе, она преподавала у меня английский.

Квиллер склонился, целуя руку Роде Финни, и она улыбнулась ему безмятежной улыбкой человека, который не расслышал ни слова из того, что было сказано.

– Пойдёмте в кабинет, выпьем чашечку кофе, – предложил Тиббит. – Рода, хочешь кофе?

– Извини, у меня ничего нет, дорогой, – ответила она, роясь в сумочке. – Хочешь таблетку от кашля?

– Ну ничего. – Он знаком показал ей, что таблетка ему не нужна, и повёл Квиллера в мрачный кабинет. Там стояли дубовые шкафы для документов, поцарапанные деревянные столы, разномастные стулья и полки со справочниками. Один из столов был завален всякими предметами с пометой «каталогизировать». На другом столе расположилась батарея банок с растворимым кофе, бумажные чашки и пластмассовые ложки.

– Я тут приберусь немного, – сказала Рода Финни и, сняв с крючка метелку из перьев, пошла смахивать пыль.

Старик подогрел в электрическом чайнике воды, отмерил растворимого кофе Квиллеру и суррогатного себе.

– Это безвкусное пойло – единственное, что со дня моего последнего дня рождения разрешает мне пить доктор Гал, – пояснил он, – но если добавить несколько капель бренди – уже гораздо лучше. – Он показал Квиллеру серебряную фляжку, на которой были выгравированы инициалы «Г. Т». – Осталась со времен сухого закона, – сказал он. – Время от времени выручает… Что вы думаете о похоронах? Я считаю, достойно проводили. Даже старик Динтлбери расчувствовался. Ларри сказал мне, что вы поживете здесь, пока не подыщут смотрителя. Вы здесь ничего необычного не замечали?

– Что именно? – спросил Квиллер, с безразличным видом поглаживая усы.

– Говорят, старый Эфраим нет-нет да и наведывается сюда. Сам я его никогда не видел, потому что ни разу не проводил тут целую ночь, но только что-то есть у этого призрака на уме. Старый Адам Динглбери знает, но не говорит. Сколько я к нему ни подкатывал – ни в какую.

– С тех пор как мы переехали, мои коты ведут себя странно, – сказал Квиллер. – Я подумал, они, должно быть, ищут Айрис Кобб. Она их раза два приглашала сюда на обед.

– Они чувствуют чьё-то незримое присутствие, в этом нет сомнения, – без тени иронии заявил Тиббит.